«Пространства» в браузере Opera: что это за функция и как ее использовать
В новой версии браузера Opera появилась функция группировки вкладок, которую компания назвала «Рабочее пространство». Об этой и других полезных особенностях свежего релиза читайте в нашем обзоре.
Браузер Opera пока не имеет огромной доли рынка, какая накопилась у Google Chrome и не входит в комплект самой популярной в мире операционной системы Windows для настольных компьютеров, такой как Microsoft Edge. Однако это один из лучших вариантов, когда дело доходит до выбора самого функционального браузера. Недавно выпущенная версия под номером 68 продвинулась в оснащении еще дальше.
Главной особенностью этой версии стала поддержка Instagram, доступ к которой теперь можно получить одним щелчком мыши прямо в боковой панели. Но, на наш взгляд, одной из лучших функций в новой Opera является «Пространство». Название довольно простое, но оно точно передает суть инструмента, поскольку создает рабочие пространства в браузере для лучшего управления вашими задачами.
Другими словами, «Пространство» — это новая функция группировки вкладок, которая использует преимущества боковой панели главного окна Opera для лучшего управления вкладками. Конечно, идея группировки вкладок не нова, так как другие браузеры уже имеют аналогичную функциональность. Например, Google Chrome недавно добавил такую опцию в последних обновлениях. Группировать вкладки можно и в Vivaldi — этот браузер позволяет собирать несколько страниц на одной вкладке для лучшего управления. Кроме того, у популярных браузеров существует много расширений, которые могут делать почти то же самое, но подход к этому в Opera нравится нам больше. И вот почему.
Зайти в настройки боковой панели и «Пространств» можно кликнув по трем точкам в нижней части этой самой панели. Здесь вы можете переименовывать и удалять группы вкладок на боковой панели по своему усмотрению. На наш взгляд, это лучший способ отделить сайты для работы от личных сайтов. Это означает, что вам больше не нужно закрывать свои личные страницы во время работы и наоборот. Теперь вы можете просто скрыть их, запустив в офисе выделенное пространство именно для работы.
На текущем этапе Opera позволяет создавать до пяти различных «Пространств». Непонятно, почему введено такое ограничение, но возможно это связано с производительностью. Однако с тремя рабочими областями, каждая из которых содержит примерно 10 ярлыков сайтов, мы не заметили существенных задержек в работе браузера, кроме типичного увеличения использования ОЗУ, что характерно для платформы Chromium.
Создав новую рабочую область в боковой панели, вы можете легко переносить вкладки из одной группы в другую, просто щелкнув по ним правой кнопкой мыши на панели вкладок. Перетаскивание не поддерживается — и это еще одна функция, которая должна быть добавлена в следующем обновлении. На наш взгляд, было бы проще просто перетащить вкладку поверх значка рабочего пространства, а не щелкать каждый раз правой кнопкой мыши по каждой вкладке, которую нужно переместить в новую группу.
Но в целом, функция «Пространство» — это как раз та особенность, которая способна заставить многих пользователей отказаться от своих текущих браузеров и перейти на Opera. Опять же, вспомним, что подобная функциональность уже доступна в других браузерах через расширения. Но иметь эту возможность уже «из коробки» все же гораздо удобнее, особенно когда она поставляется вместе со многими другими инструментами в Opera.
Скачать обновленный браузер Opera можно с официальной страницы проекта, и там доступны версии для Windows, Linux и Mac.
Читайте также:
Opera GX 68: Поддержка Instagram, «Пространства» и другие новые функции
Примерно год назад компания Opera Software выпустила первый браузер для геймеров Opera GX. Новая версия Opera GX получила поддержку Instagram, функцию «Пространства» для организации вкладок по отдельным контекстам использования и другие уникальные функции, которые были недавно представлены в Opera 68.
Opera GX выделяется многими уникальными функциями, такими как нативная интеграция Twitch, ограничитель RAM, ограничитель CPU и ограничитель сети (network limiter). В новой версии добавлены новые звуковые эффекты и расширены настройки звука.
Нативная поддержка Instagram
Встроенный клиент Instagram стал одной из самых популярных функций, появившихся в Opera 68, о которой просили пользователи Opera GX.
Геймеры проводят много времени в Интернете, играя в игры и просматривая трансляции, поэтому для них важно получить быстрый доступ к своим социальным сетям. В Opera GX уже есть несколько встроенных мессенджеров, таких как Telegram, Facebook Messenger и WhatsApp. Встроенная поддержка Twitch позволяет вам видеть, кто находится в сети и следить за live-трансляциями. Теперь, благодаря нативной поддержке Instagram, вы сможете быстро и легко переходить в Instagram Direct.
С Opera GX вы теперь можете быстро получить доступ к основной ленте Instagram, к Instastories, предложениям и к директу. Эта функция встроена в боковую панель браузера, поэтому вам не нужно открывать новую вкладку или пользоваться мобильным устройством. Вы получаете удобный доступ в Instagram с большим экраном и клавиатурой.
Сообщество Opera GX превысило 3 миллиона пользователей
С момента запуска Opera GX во время игровой выставки E3 в июне 2019 года сообщество пользователей Opera GX выросло до 3,4 миллиона человек по состоянию на апрель 2020 года. Чтобы убедиться, что все функции браузера подходят пользователям, в браузере по-прежнему можно найти массу кнопок обратной связи. Они позволяют оценить каждую функцию. Сейчас средний рейтинг функций равен 4,7 из 5 баллов, а это очень высокий результат!
Что такое Opera GX?
Opera GX — это специальная версия браузера Opera, созданная для любителей компьютерных игр. Браузер имеет уникальный «геймерский» дизайн, который был удостоен двух самых престижных мировых наград: Red Dot Award и IF Design Award 2020.
Браузер включает в себя функцию GX Control, которая позволяет определить, сколько ресурсов процессора и ОЗУ нужно выделить браузеру, чтобы оставить больше ресурсов для игр. Вы также можете ограничить пропускную способности сети, используемую браузером, или настроить цветовые темы. Браузер «из коробки» поддерживает периферию Razer Chroma.
Новые звуковые эффекты
Opera GX является единственным браузером на данный момент со звуковыми эффектами. Звуковые эффекты созданы выдающимся композитором Рубеном Ринконом (Ruben Rincon) и группой Berlinist. Новая версия включает в себя еще больше звуковых эффектов и расширенные параметры конфигурации: вы можете включать / отключать каждый звук и регулировать его громкость.
Функция «Пространства»
Opera GX получил полезные функции управления вкладками из основного браузера Opera. Opera GX теперь включает функцию «Пространства», которая позволяет группировать вкладки в пять отдельных рабочих пространств, каждому из которых можно назначить имя и присвоить значок.
Поиск по вкладкам
Еще одна замечательная функция для тех, кто любит открывать много вкладок, – это Поиск во вкладках. В правом верхнем углу появился новый значок лупы, который позволяет запустить поиск по открытым вкладкам. Используйте сочетание клавиш Ctrl + пробел, чтобы открыть всплывающее окно со списком всех открытых вкладок. Там же вы можете ввести ключевые слова, чтобы найти конкретную вкладку.
Выделение вкладок-дубликатов
Opera GX теперь также выделяет дубликаты вкладок при наведении мыши, и позволяет легко их закрывать.
Что такое пространство?
Попросите группу физиков и философов определить «пространство», и вы, скорее всего, увязнете в долгой дискуссии, в которой будут встречаться такие глубокие, но бессмысленные комбинации слов, как «сама ткань пространства-времени является физическим проявлением концепций квантовой энтропии, сотканной воедино универсальной природой местоположения». Если подумать, может вам и не стоит затевать глубокие дискуссии между физиками и философами.
Является ли пространство просто бесконечной пустотой, лежащей в основе всего? Или же это пустота между объектами? Что, если пространство – это ни то, ни другое, а вовсе даже и физическая сущность, способная плескаться, будто ванна с водой?
Оказывается, что природа пространства – одна из величайших и самых странных загадок Вселенной. Так что приготовьтесь к… пространным рассуждениям.
— Я занимаюсь исследованиями пространства
Пространство – это физическая сущность
Как многие глубокие вопросы, вопрос о природе пространства сначала кажется простым. Но если вы бросите вызов своей интуиции и вновь обдумаете вопрос, вы увидите, что ясный ответ на него найти тяжело.
Большинство людей представляют себе пространство, как пустоту, в которой всё происходит – как большой пустой склад, или театральную сцену, на которой разворачиваются события Вселенной. В этом смысле, пространство – отсутствие вещей. Это пустота, ждущая заполнения, как, например, «Я оставил место под десерт» или «Я нашёл отличное место для парковки».
Экспонат А: пространство
Если следовать этому представлению, тогда пространство может существовать само по себе, без заполняющей его материи. К примеру, если представить, что во Вселенной существует конечное количество материи, вы можете представить, что вы полетели так далеко, что достигли точки, за которой вообще нет материи, и вся материя осталась позади. Перед вами раскинулся бы чистый и пустой космос, а за ним пространство может простираться до бесконечности. С этой точки зрения, пространство – это бесконечная пустота.
— Космос, должно быть, очень одинок
Может ли существовать такая штука?
Такое представление о пространстве кажется разумным и вроде бы соответствует нашему опыту. Но один из уроков истории состоит в том, что каждый раз, когда мы считаем что-либо очевидно верным (Земля плоская, поедание большого количества печенек, продаваемых девочками-скаутами, полезно), мы должны настроиться на скептический лад и заново изучить это понятие. Более того, мы должны рассмотреть и абсолютно другие объяснения того же самого опыта. Может быть, мы не подумали о каких-то теориях. Может быть, существуют связанные с этой теории, где наш опыт по поводу вселенной – всего лишь один из странных примеров. Иногда самым тяжёлым оказывается определение наших допущений, особенно когда они кажутся естественными и простыми.
В нашем случае есть и другие разумно выглядящие идеи того, чем может быть пространство. Что, если пространство не может существовать без материи – что, если это не что иное, как взаимоотношение между частями материи? С этой точки зрения чистого пустого пространства не бывает, поскольку идея о пространстве, простирающемся за пределы последней частички материи, не имеет смысла. К примеру, нельзя измерить расстояние между двумя частицами, если у вас нет частиц. Концепция пространства закончится, когда не будет определяющих его частиц. А что появится после этого? Не пустое пространство.
Экспонат Б: пространство
Это странное и контринтуитивное представление о пространстве, особенно учитывая то, что мы никогда не встречались с концепцией не-пространства. Но странность никогда не была препятствием для физики, так что не отвергайте эту возможность.
Какое пространство у нас?
Какое из упомянутых представлений о пространстве правильное? Похоже ли пространство на бесконечную пустоту, ждущую, пока её заполнят? Или оно существует только в контексте материи?
Оказывается, что наука вполне уверена в том, что пространство не описывается ни одной из них. Пространство – явно не пустота, и явно не простое взаимоотношение частиц материи. Мы знаем это, поскольку наблюдали поведение пространства, не укладывающееся ни в одну из этих идей. Мы наблюдали, как пространство искривляется, идёт рябью и расширяется.
В этот момент ваш мозг должен сказать: «Чтаааааааа. »
Если вы не отвлекались от чтения, вас должны были удивить такие фразы, как «искривление пространства» и «расширение пространства». Что они могут означать? Какой в них смысл? Если пространство – это идея, она не может искривляться или расширяться, как нельзя его порубить на кубики и пожарить с кориандром (кроме как в Калифорнии, где с кориандром можно сделать всё, что угодно). Если пространство – это наша линейка, измеряющая местоположение вещей, как мы можем измерить искривление или расширение пространства?
Отличные вопросы! Причина, по которой идея искривления пространства сбивает с толку, в том, что большинство из нас растёт с представлением о пространстве, как о невидимом заднике, на фоне которого всё происходит. Возможно, вы представляете пространство, как театральную сцену, упомянутую ранее, с жёсткими деревянными планками в качестве пола и с жёсткими стенами по сторонам. И, возможно, вы представляете, что ничто во Вселенной не способно изгибать эту сцену, поскольку эта абстрактная конструкция не является частью Вселенной, а является тем, что содержит Вселенную.
— По-моему, прямая
К сожалению, тут ваше представление ошибается. Чтобы понять смысл общей теории относительности и размышлять о современных теориях пространства, вам необходимо расстаться с идеей пространства как абстрактной сцены и принять её физическую сущность. Вам нужно представить, что у пространства есть свойства и поведение, и что оно реагирует на материю Вселенной. Его можно ущипнуть, сжать, и даже заполнить кориандром.
К этому времени ваш мозг уже должен подавать сигналы тревоги, связанные с бессмысленностью происходящего: «Что за #@#$. » Это понятно. Но держитесь, поскольку реальное сумасшествие ещё впереди. К концу повествования ваши сигналы тревоги выдохнутся. Но нам нужно аккуратно раскрыть эти концепции, чтобы понять идеи и оценить по-настоящему странные и основные загадки пространства, остающиеся неразгаданными.
Космическое желе – и вы в нём плаваете
Как пространство может быть физическим объектом, способным идти рябью или изгибаться, и что это означает?
Это означает, что вместо того, чтобы представлять собой нечто вроде пустой комнаты, пространство больше похоже на огромный кусок густого желе. Обычно предметы могут двигаться в желе без проблем, как мы можем двигаться в комнате, заполненной воздухом, не замечая частиц воздуха. Но в определённых условиях это желе может искривляться, изменяя процесс прохождения предметов через него. Оно также может сжиматься и идти волнами, изменяя форму вещей, находящихся внутри него.
Экспонат В: пространство
Это желе (назовём его «пространственное желе») не будет идеальной аналогией природе пространства (желе существует в пространстве, но мы не знаем, существует ли пространство внутри чего-либо ещё), но она поможет вам представить, что пространство, в котором вы находитесь сейчас, не обязательно фиксированное и абстрактное. Вы находитесь в определённой среде, и эта среда может растягиваться или дрожать или искажаться так, что вы можете этого и не ощущать.
Возможно, сквозь вас только что прошла волна пространства. Или же вас сейчас растягивает в странном направлении, а вы и не знаете. До недавнего времени мы даже не замечали, что желе вообще как-то ведёт себя, кроме того, что просто находится на своём месте и никуда не девается, почему мы и путали его с пустотой.
Так что же может делать это пространственное желе? Оказывается, много чего странного.
Во-первых, пространство может расширяться. Давайте хорошенько подумаем о том, что означает расширение пространства. Оно означает, что предметы отдаляются друг от друга, не двигаясь при этом относительно желе. В нашей аналогии представьте, что вы находитесь в желе, и внезапно желе начинает расти и расширяться. Если вы сидите напротив другого человека, этот человек теперь находится дальше от вас, при том, что вы оба не двигались относительно желе.
— Мне кажется, мы отдаляемся друг от друга
Откуда мы знаем, что желе расширилось? Не расширится ли и линейка, которой мы измеряем желе? Пространство между атомами линейки расширилось бы и растянуло их в стороны. Если бы линейка была сделана из очень мягкой ириски, она бы расширилась. Но если ваша линейка твёрдая, все её атомы крепко держатся друг за дружку (при помощи электромагнитных сил), и линейка остаётся той же длины, благодаря чему вы замечаете появление дополнительного пространства.
А о расширении пространства мы знаем, потому что видим его расширение – так была открыта тёмная энергия. Мы знаем, что в ранней Вселенной пространство расширялось с шокирующими скоростями, и что подобное расширение происходит и сегодня.
Также мы знаем, что пространство может изгибаться. Наше желе можно сжимать и деформировать, будто ириску. Мы знаем это из общей теории относительности Эйнштейна, где описано, что гравитация суть искривление пространства. Когда у предмета есть масса, она заставляет окружающее пространство искажаться и менять форму.
Когда пространство меняет форму, предметы уже не движутся сквозь него так, как вы могли бы представить. Вместо того, чтобы двигаться по прямой, бейсбольный мяч, проходящий через кучу искривлённого желе, искривится вместе с ним. Если желе сильно искривлено чем-то тяжёлым, типа мяча для боулинга, бейсбольный мяч может даже начать двигаться вокруг него – так, как Луна двигается вокруг Земли, или Земля вокруг Солнца.
Это мы можем наблюдать невооружённым глазом! К примеру, свет искажает свой путь, проходя рядом с массивными объектами, например, нашим Солнцем или гигантскими комками тёмной материи. Если бы гравитация была просто силой, действующей между объектами с массой, она не смогла бы притягивать фотоны, не обладающие массой. Единственное, как можно объяснить искривление пути света – это искривление самого пространства.
Хитрый бросок по-эйнштейновски
Наконец, мы знаем, что пространство может идти волнами. Это не так уж и странно, учитывая, что мы знаем, что пространство может растягиваться и искривляться. Интересно то, что искривление и растяжение может распространяться по желе – и это называется гравитационной волной. Если вы совершите внезапное искривление пространства, оно распространится наружу как звуковая волна или как волна в жидкости. Такое поведение может происходить только, если у пространства есть определённая физическая природа, и оно не является простой абстрактной концепцией чистой пустоты.
Мы знаем, что эти волны реальны потому, что ОТО их предсказывает, и что мы их на самом деле зарегистрировали. Где-то во Вселенной две чёрных дыры бешено вращались в объятиях друг друга, и тем самым причиняли огромные возмущения пространства, распространяющиеся наружу. Используя очень чувствительное оборудование, мы обнаружили эти волны здесь, на Земле.
Эти волны можно представлять, как волны растягивающегося и сжимающегося пространства. При прохождении такой волны пространство сжимается в одном направлении и расширяется в другом.
Странное поведение, на которое способно пространство: расширяться, искривляться, волноваться, ходить колесом
Ну неу-желе это так и есть? Вы уверены?
Как ни безумно звучит идея о том, что пространство – это предмет, а не просто пустота, именно об этом и сообщает нам Вселенная через наше восприятие. Наши экспериментальные наблюдения чётко показывают, что расстояние между объектами в пространстве измеряется не на невидимом абстрактном заднике, а зависит от свойств пространственного желе, в котором все мы живём, едим печенье и режем кинзу.
Но если представление о пространстве, как о динамическом предмете с физическими свойствами, и может объяснить такие явления, как расширение и искривление пространство, оно в результате приводит нас к новым вопросам.
К примеру, у вас может появиться искушение сказать, что то, что мы называли пространством, теперь нужно называть физическим желе («физле»), но ведь это желе должно находиться в чём-то, что теперь мы снова можем назвать пространством. Это было бы очень хитро, но, насколько нам известно (а известно нам немного), желе не обязательно находиться в чём-то ещё. Когда желе искривляется и искажается, то это искажение меняет взаимодействие его частей – это не искажение желе по отношению к какой-то большей комнате, которую она заполняет.
Но только то, что нашему пространственному желе не обязательно находиться внутри чего-то ещё, не значит, что оно не находится внутри чего-то ещё. Возможно, то, что мы называем пространством, находится внутри большего «сверхпространства». Возможно, что это сверхпространство похоже на бесконечную пустоту – но нам это неизвестно.
Возможно ли, чтобы в каких-то частях Вселенной не было пространства? Иначе говоря, если пространство – желе, возможно ли, чтобы существовало и отсутствие желе, не-желе? Смысл этих концепций не совсем понятен, поскольку все наши физические законы подразумевают существование пространства – так какие законы могли бы работать вне пространства? Мы не знаем.
— Так что там снаружи желе?
— К со-желе-нию, неизвестно.
Новое представление о пространстве как о предмете появилось недавно, и мы находимся в самом начале понимания того, что есть пространство. В каком-то смысле мы пока связаны нашими интуитивными понятиями. Эти понятия хорошо работали, когда ранние мужчины и женщины охотились и собирали доисторическую кинзу, но нам нужно вырваться из оков этих концепций и понять, что пространство совсем не похоже на то, как мы себе его представляли.
Напрямую об изогнутом пространстве
Если ваш мозг пока ещё не болит от всех этих желейных концепций искажения пространства, вот вам ещё одна загадка: пространство плоское или изогнутое (и если изогнутое, то в какую сторону?)
Вопросы безумные, но их вполне можно задать, приняв идею о податливом пространстве. Если пространство может изгибаться вокруг объектов с массой, может ли у него быть общая кривизна? Это как спросить, плоское ли наше желе: вы знаете, что его можно деформировать, нажав на какую-нибудь точку, но проседает ли оно в целом? Или же оно идеально прямое? О космосе можно задать такие же вопросы.
Ответы на эти вопросы очень серьёзно повлияют на наше представление о Вселенной. К примеру, если пространство плоское, это значит, что путешествуя в одну сторону, вы просто будете продолжать двигаться, возможно, бесконечно.
Но если пространство искривлено, тогда могут происходить другие интересные вещи. Если кривизна пространства положительная, тогда, путешествуя в одном направлении, вы сделаете петлю и вернётесь на то же самое место с другой стороны! Это полезная информация если вы, например, не любите, когда к вам подкрадываются сзади.
Самый долгий розыгрыш во Вселенной
Объяснять идею искривлённого пространства довольно сложно, поскольку наш мозг не очень хорошо приспособлен для визуализации подобных концепций. Да и зачем бы ему это понадобилось? Большая часть нашего повседневного опыта (избегание хищников или поиск ключей от машины) имеет дело с трёхмерным миром, выглядящим неподвижным (хотя, если бы нас атаковали инопланетяне, способные менять кривизну пространства, надеюсь, что и мы бы с этим справились).
Что означало бы для пространства наличие кривизны? Один из способов визуализации – претвориться, что мы живём в двумерном мире, пойманные на листочке бумаги. Это значит, что мы можем двигаться только в двух направлениях. Если этот листочек, на котором мы живём, лежит ровно, мы можем сказать, что наше пространство плоское.
Но если по какой-то причине он изогнут, мы говорим, что пространство изогнуто.
И бумага может быть изогнутой двумя способами. Она может быть выгнутой в одном направлении (положительная кривизна), или в разных, как седло или чипсы Принглз (это будет отрицательная кривизна, или нарушение диеты).
И вот, что здорово: если мы обнаружим, что пространство везде плоское, это будет означать, что лист бумаги (пространство) может продолжаться вечно. Но если мы обнаружим, что у пространства кривизна положительная, то существует только одна форма, у которой повсюду сохраняется положительная кривизна: сфера. Или, технически говоря, сфероид (к примеру, картошка). Это один способ, которым наша Вселенная может замыкаться на себя. Мы все можем жить в трёхмерном эквиваленте картошки, что означает, что вне зависимости от выбранного направления движения, в итоге вы вернётесь обратно.
В этом случае оказывается, что ответ на подобный вопрос у нас есть – пространство, судя по всему, «достаточно плоское», то есть, плоское с погрешностью в 0,4%. Учёные через два очень разных метода подсчитали, что кривизна пространства (по крайней мере, того, что мы видим), практически нулевая.
Какие это способы? Один из них – измерение треугольников. У кривизны есть интересное свойство – треугольники в искривлённом пространстве не подчиняются тем же правилам, что треугольники в плоском пространстве. Вернёмся к нашей аналогии с листом бумаги. Треугольник, нарисованный на плоском листе, будет отличаться от треугольника, нарисованного на искривлённой поверхности.
Учёные провели эксперимент, эквивалентный измерению треугольников в трёхмерном пространстве, изучив запечатлённое на изображении ранней Вселенной пространственное взаимоотношение разных её точек. Они обнаружили, что измеренные ими треугольники соответствуют плоскому пространству.
Другой способ, говорящий нам о том, что пространство плоское, заключается в изучении того, что и приводит к искривлению пространства: энергии во Вселенной. Согласно ОТО, во Вселенной есть определённое количество энергии (точнее, плотности энергии), заставляющее пространство искривляться в одном из направлений. Оказывается, что величина плотности энергии, которую мы можем измерить в нашей Вселенной, как раз соответствует тому, что пространство вообще не искривляется (с погрешностью в 0,4%).
Некоторые из вас могут быть разочарованы тем, что мы не живём в прикольном трёхмерном картофельном клубне, загибающемся на себя самого, если лететь в одном направлении. Конечно же, кто не мечтал нарезать круги по Вселенной на ракетном мотоцикле в стиле Ивел Книвела? Но вместо того, чтобы расстраиваться из-за скучной плоскости вселенной, вы могли бы заинтересоваться. Почему? Потому, что насколько нам известно, плоская сущность нашей Вселенной – это гигантское совпадение космических масштабов.
— По-моему, это плохая идея, вне зависимости от кривизны пространства
— Ну блииин…
Задумайтесь об этом. Вся масса и энергия Вселенной придаёт кривизну пространству (помните, что масса и энергия искажают пространство), и если бы у нас было хоть немногим больше массы и энергии, чем сейчас, пространство бы искривилось в одну сторону. А если бы у нас их было чуть меньше, то пространство искривилось бы в другую сторону. Но у нас, по-видимому, есть как раз столько энергии, чтобы пространство было идеально плоским. Точное количество материи, необходимое для отсутствия кривизны – пять атомов водорода на кубический метр пространства. Если бы у нас было 6 или 4 атома водорода, вся наша Вселенная была бы совсем другой (более искривлённой и интересной, но другой).
Дальше – страньше. Поскольку кривизна пространства влияет на движение материи, а материя влияет на кривизну пространства, существуют эффекты обратной связи. Если бы в ранние дни Вселенной материи оказалось бы хоть немногим больше или недостаточно, и мы не пришли бы к этой критической плотности материи, необходимой для того, чтобы пространство было плоским, то всё в результате отошло бы от плоского состояния ещё дальше. Для того, чтобы пространство было плоским сейчас, нужно, чтобы оно было чрезвычайно плоским в ранней Вселенной, или чтобы в плоском состоянии его удерживало что-то другое.
Это одна из величайших загадок пространства. Мы не только не знаем, что такое пространство, мы ещё и не знаем, почему оно такое, какое есть.
Форма пространства
Кривизна пространства – не единственная тема, по которой у нас есть вопросы, связанные с природой пространства. После того, как вы примете, что пространство – не бесконечная пустота, а возможно бесконечная физическая сущность, обладающая свойствами, у вас может появиться много странных вопросов по этому поводу. К примеру – каков размер и форма пространства?
Размер и форма пространства говорят нам о том, каков объём существующего пространства и как оно связано с самим собой. Вы можете решить, что поскольку пространство плоское, и не имеет форму картофелины или седла (или картофелины в седле), идея о размере и форме пространства не имеет смысла. Ведь если пространство плоское, это значит, что оно продолжается бесконечно, не так ли? Не обязательно!
Это однозначно не соответствует форме пространства
Пространство может быть плоским и бесконечным. Или оно может быть плоским и иметь край. Или, что более странно, оно может быть плоским и всё равно замыкаться на себя.
Как у пространства может быть край? В принципе, нет причин, запрещающих пространству иметь край, даже если оно плоское. К примеру, диск – плоская двумерная поверхность с гладким непрерывным краем. Возможно, у трёхмерного пространства тоже есть граница из-за странных геометрических свойств у неё на краю.
Ещё более интересна возможность того, что пространство может быть плоским и всё равно замыкаться на себя. Это будет похоже на одну из тех видеоигр типа Asteroids или Pac-Man, где вы, заходя за край экрана, просто появляетесь с другой стороны. Пространство может каким-то неизвестным нам образом соединяться с самим собой. К примеру, червоточины теоретически предсказаны ОТО. В червоточине две разных удалённых точки пространства могут быть соединены друг с другом. Что, если края пространства соединены друг с другом тем же образом? Мы этого не знаем.
Квантовое пространство
Наконец, можно спросить, состоит ли пространство из крохотных дискретных кусочков, вроде пикселей на теле экране, или оно бесконечно гладкое, такое, что между двумя точками существует бесконечно много положений, в которых можно оказаться?
Древние учёные могли не представлять, что воздух состоит из крохотных дискретных молекул. Воздух кажется непрерывным. Он заполняет любой объём и обладает интересными динамическими свойствами (ветер и погода). Но мы знаем, что всё, что нам нравится у воздуха (как он нежно прикасается к щеке в виде прохладного летнего бриза или как он не даёт нам задохнуться), на самом деле получается благодаря комбинированному поведению миллиардов отдельных молекул и не является свойством самих молекул.
Вариант с гладким пространством кажется нам более осмысленным. Ведь нам кажется, что мы двигаемся в пространстве гладко и непрерывно. Мы не прыгаем от пикселя к пикселю, дёргаясь, как персонаж видеоигры, движущийся по экрану.
— Беги! Это круговая диаграмма!
С учётом нашего сегодняшнего понимания Вселенной было бы более удивительно, если бы пространство оказалось бесконечно гладким. Ведь мы знаем, что всё остальное квантуется. Материя квантуется, энергия квантуется, взаимодействия квантуются, печеньки девочек-скаутов квантуются. Более того, квантовая физика предполагает существование минимальной осмысленной длины, 10 -35 м. Так что с точки зрения квантовой механики было бы естественно, если бы пространство квантовалось. Но мы не знаем.
Но то, что мы этого не знаем, не остановило физиков от безумных предположений! Если пространство квантуется, это значит, что при движении мы на самом деле перепрыгиваем из одного небольшого места в другое. С этой точки зрения, пространство – это сеть соединённых узлов, типа как станции метро. Каждый узел – это местоположение, а соединения между ними представляют взаимоотношения между местоположениями (какое из них находится рядом с каким). Это отличается от идеи, согласно которой пространство – просто взаимоотношение между частями материи, поскольку эти узлы могут быть пустыми и существовать всё равно.
Что интересно, этим узлам не обязательно находиться внутри большого пространства или структуры. Они могут просто существовать. В этом случае то, что мы называем пространством, будет всего лишь набором взаимоотношений между узлами, а все частицы Вселенной будут всего лишь свойствами этого пространства, а не элементами, находящимися в нём. К примеру, они могут быть режимами вибрации этих узлов.
Это не так сильно притянуто за уши, как кажется. Современная теория частиц основана на квантовых полях, заполняющих всё пространство. Поле означает, что существует число, или значение, связанное с каждой точкой пространства. С этой точки зрения частицы – всего лишь возбуждённые состояния этих полей. Так что мы находимся недалеко от такой теории.
Кстати, физики обожают такие идеи, когда нечто, кажущееся нам фундаментальным (например, пространство), происходит из чего-то более глубокого. Это даёт им ощущение заглядывания за занавес и открытия более глубокого уровня реальности. Некоторые даже подозревают, что взаимосвязь узлов пространства формируется при помощи запутанности частиц, но это математические фантазии кучки теоретиков, перепивших кофе.
Загадки пространства
Если вы дочитали до этого момента и либо всё поняли, либо отключили вашу тревогу бессмыслицы, чтобы она вас не отвлекала, то мы можем без колебаний исследовать самую безумную теорию пространства (ага, ещё безумнее).
Если пространство суть физический объект, а не задник и не конструкция, и обладает такими динамическими свойствами, как искажения и волны, и возможно создано из квантовых кусочков, тогда стоит подумать: а что ещё пространство может делать?
Возможно, у него, как у воздуха, существуют различные состояния и фазы. Возможно, что в экстремальных условиях оно может структурироваться весьма неожиданным образом или проявлять неожиданные свойства, так же, как воздух ведёт себя по-разному, в зависимости от того, находится он в жидкой, газообразной или твёрдой форме. Возможно, известное нам пространство, которое мы с удовольствием занимаем, это всего лишь один редкий тип пространств, и во Вселенной существуют другие типы пространств, которые только и ждут, чтобы мы поняли, как их создать и работать с ними.
Самый интересный инструмент, который может пригодиться нам в поисках ответа на этот вопрос – это то, что пространство искажается массой и энергией. Чтобы понять, что такое пространство и на что оно способно, лучше всего будет тщательно изучить его экстремальные состояния, там, где огромные массы сжимают и растягивают его: чёрные дыры. Если бы могли изучать окрестность чёрных дыр, мы могли бы увидеть пространство, нарезанное и покромсанное так, что наша тревога бессмыслицы просто взорвётся.
И что самое интересное, мы уже вплотную приблизились к возможности зондировать экстремальные деформации пространства. Поскольку, если раньше мы были глухи к ряби гравитационных волн, движущихся сквозь Вселенную, теперь у нас появилась возможность прислушиваться к космическим событиям, потрясающим и возмущающим желе пространства. Возможно, в недалёком будущем мы будем больше понимать точную природу пространства и ответим на эти глубокие вопросы, буквально окружающие нас со всех сторон.
Так что, не впадайте в прострацию, и оставьте в своём мозгу пространство для ответов.
— У нас ещё есть место для одной шутки о пространстве.
— Неу-желе? Не, с меня хватит.
Отрывок из книги «We Have No Idea: A Guide to the Unknown Universe» [Мы понятия не имеем: руководство по неизвестной Вселенной].
Автор рисунков – Джордж Чэм, создатель популярных онлайн-комиксов Piled Higher and Deeper, кандидат наук в робототехнике.
Автор текста – Дэниел Уайтсон, профессор экспериментальной физики в Калифорнийском университете в Ирвине, член Американского физического общества. Он проводит исследования на Большом адронном коллайдере.
- пространство
- теория относительности
- квантовая физика
- желе
ПРОСТРАНСТВО
— фундаментальное (наряду с временем) понятие человеческого мышления, отображающее множественный характер существования мира, его неоднородность. Множество предметов, объектов, данных в человеческом восприятии одновременно, формирует сложный пространственный образ мира, являющийся необходимым условием ориентации любой человеческой деятельности.
В истории развития представлений о П. это понятие, как и очень тесно связанное с ним понятие времени, прошло этапы мифопоэтического (религиозно-мифологического), натурфилос. и научно-филос. осмысления. На первом этапе осмысление П. основывалось на противопоставлении «верха» и «низа», с которыми сопоставлялись сакральные понятия небесного и земного или даже подземного, а также противопоставление мест восхода и заката солнца.
Второй, натурфилос. этап осмысления П. относится к антич. эпохе. Высшей точки анализ П. достиг в антич. атомистике и в философии Аристотеля. Атомисты (Левкипп, Демокрит) вводили пустое П. как необходимое условие для движения атомов. В натурфилософии Аристотеля основное внимание уделялось границам тел и представлению о естественном месте, к которому стремится каждое тело. В этих учениях были заложены основы двух главных подходов к пониманию П. — субстанциональному и реляционному.
Очень важную роль в развитии понятия П. сыграло создание в антич. эпоху геометрии. Разработка аксиоматической системы геометрии Евдокса — Евклида привела к тому, что П. стали отождествлять с Евклидовой геометрией.
В 17 в. проблема П. приобретает особую значимость в связи с начавшимся бурным развитием естествознания. В натурфилософии Р. Декарта П. играет особую роль, поскольку именно пространственную протяженность Декарт считает атрибутом материи и тем самым в известном смысле отождествляет П. и материю. Декартово геометрическое понимание материи доминировало в 17 в. и оставалось весьма влиятельным в 18 в.
Др. подход к П. был развит в механической натурфилософии И. Ньютона. В ней П. интерпретируется как пустое вместилище любых возможных тел, абсолютное и не зависящее ни от тел, которые в нем находятся, ни от процессов, которые в нем происходят. В сущности, Ньютон на новом, научно-филос. уровне вернулся к представлениям антич. атомистики.
Значительную роль в развитии представлений о П. сыграла дискуссия нач. 18 в. между Г.В. Лейбницем, отстаивавшим реляционное понимание П. как отношения в совокупности мест, занимаемых телами, и последователями Ньютона, защищавшими субстанционально-абсолютистскую концепцию.
Развитие представлений о П., с эпохи античности и до нач. 18 в., происходило в рамках интерпретации П. как объективной характеристики мира. В философии 18 в. заметное место заняли концепции П. (и времени) как субъективных характеристик человеческого сознания, выработанных на основе чувственного опыта (Дж. Беркли, Д. Юм) или же априорно присущих сознанию (И. Кант). Субъективистские концепции П. (и времени) заметно стимулировали активность обсуждения проблемы П. Важнейшую роль в утверждении понимания П. как объективной характеристики мира сыграло развитие физики в 18—19 вв., когда пространственные переменные, наряду со временем, органически входили в фундаментальные законы физики (механика, электродинамика) как определяющие независимые переменные.
Существенным моментом развития представлений о П. вплоть до 19 в. было то, что эти представления развивались исключительно в рамках Евклидовой геометрии. Евклидовость геометрии мира даже не ставилась под сомнение. Новый этап развития представлений о П. наметился в нач. втор, четверти 19 в. в результате создания неевклидовой геометрии (Н.И. Лобачевский, Я. Бойяи, К.Ф. Гаусс), когда стало ясно, что Евклидова геометрия не является единственно возможной. После этого последовала быстрая разработка общей математической теории неевклидовой геометрии (Б. Риман, Е. Бельтрами, Ф. Клейн) и был поставлен вопрос о том, какой именно геометрией характеризуется П. нашего мира.
Параллельно с развитием математических теорий П. развитие физики привело к созданию специальной теории относительности, в которой П. и время объединены в единое пространственно-временное многообразие. Следующим этапом явилось создание общей теории относительности (А. Эйнштейн, Д. Гильберт), в которой четырехмерное пространственно-временное многообразие описывается весьма общей неевклидовой геометрией.
Создание общей теории относительности стало переломным моментом в истории осмысления П. (П. — времени). С этого момента обсуждение проблемы П. развивается гл. обр. в контексте физических теорий: теорий гравитации, теорий, пытающихся объединить гравитацию с др. взаимодействиями, космологии, квантовой теории и т.д.
Современные проблемы осмысления П., обсуждаемые в рамках естественно-научно-филос. подхода, включают в себя как традиционные проблемы, так и новые, возникшие в ходе развития науки в 20 в. К ним, в частности, относятся: проблема субстанциональной или реляционной природы П.; проблема размерности П.; проблема возможной конечности (замкнутости) П. Вселенной; проблема непрерывности или же дискретности П. в малом, на уровне микромира.
Все эти проблемы в настоящее время не имеют однозначного решения и являются предметом достаточно напряженных дискуссий. В современных физических теориях естествоиспытатели стремятся реализовать каждую из указанных выше альтернатив, и современное состояние научного знания не дает достаточных оснований для однозначного выбора.
За пределами точного математизированного естествознания понятие П. используется также достаточно часто. При этом «физическому» П. противопоставляются специальные П.: гносеологические, биологические, П. социальных событий, семантическое П. и пр. Попытки расширить употребление понятия «П.» не привели к сколь-нибудь значимым результатам и используемые при этом «П.» представляются метафорами, переносящими такое важное понятие, как «П.», из области естествознания в др. сферы.
В гуманитарном знании пространственно-временные параметры обычно указывают не столько на специфическую предметную область, сколько на способы исследования в отдельных науках. Так возникают понятия «антропогенные ландшафты», «биополя», «социодинамика культуры», «виртуальное П.», «нелинейное время». Они, как правило, обозначают собой методологические сдвиги на границе двух и более научных дисциплин, а применительно к социально-гуманитарному знанию еще и понятийное заимствование из естественных и точных наук. Таковы «экологическая теория восприятия» психолога Дж. Гибсона, «семантическое П.» в психосемантике (В.Ф. Петренко), концепция «подсознательного чувства размерности» психосоциолога Э. Холла, «социальная топология» социолога П. Бурдье, «теория центральных мест» географа В. Кристаллера, экологическое и структурное П. социального антрополога Э. Эванс-Причарда, метод «grid-group analysis» его ученицы М. Дуглас, образы города и всадника литературоведа Х.Л. Борхеса, «этнические поля» этнолога Л. Гумилева, «хронотоп» историка А.Я. Гуревича. Эволюционная эпистемология привлекла внимание к специфической микроразмерности человеческого мира — меццокосмоса (в отличие от мега- и микромира). Человек живет в мире «средних размеров»: относительно небольших П., скоростей, длин электромагнитных волн и т.п. Но человек живет вообще не в геометрическом П., не в астрономическом времени, не в механическом движении, не в электромагнитных взаимодействиях. Органическая среда человеческого обитания не исчерпывается научной картиной мира, использующей специализированные языки, но нуждается в описании с помощью естественного обыденного языка, отражающего повседневный опыт. Культурология, историческая география, психология, социология, лингвистика обнаруживают историко-культурную и социальную нагруженность понятия П., которое возникало и долго существовало как форма до- и вненаучного знания, как категория культуры, наряду с др. культурными универсалиями. «Понятия жизни и смерти, добра и зла, благостного и греховного, священного и мирского, — пишет Гуревич, — объединялись с понятиями верха и низа, с определенными странами света и частями мирового пространства, обладали топографическими координатами»; в др. месте он указывает: «Путешествие в средние века было прежде всего паломничеством к святым местам, стремлением удалиться от грешных мест в святые. Нравственное совершенствование принимало форму топографического перемещения».
Теории П. в гуманитарных науках касаются фундаментальных измерений человеческого мира и выражают их в специфических нестрогих параметрах, таких как «верх» и «низ», «центр» и «окраина», «поверхность» и «глубина», «удаленность» и «близость», «опережение» и «отставание», которые фиксируются уже на уровне обыденного сознания. Они служат экспликации того, в каких именно координатах и векторах описываются динамика и статика человеческого существования, конструируется его онтология.
Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .
ПРОСТРАНСТВО
то, что является общим всем переживаниям, возникающим благодаря органам чувств. После того как в течение веков проблемой было почти только «абстрактное пространство» геометрии, с 17 в. перед развивающейся физикой в результате применения понятия «пустого пространства» встал вопрос о «физическом пространстве» и, наконец, о его существовании, а также соответственно о его воспринимаемости. Уже Лейбниц считал пространство «хорошо фундированным явлением», а Кант (в «Критике чистого разума») анализировал пространство как форму всех явлений внешних органов чувств, т.е. как формальное свойство всякого восприятия внешнего мира, благодаря чему только и возможны наши внешние наглядные представления. Далее он доказал эмпирическую реальность пространства, т.е. его априорность по отношению к опыту, и одновременно его трансцендентальную идеальность – он есть ничто, пока мы забываем о субъективном происхождении всякого опыта и считаем пространство тем, что лежит в основе вещей в себе. Математик Гаусс полагал: можно согласиться с тем, что пространство обладает реальностью и вне нашего духа, его априорность мы не можем в полной мере приписать законам духа. Теория относительности отрицает конкретность пространства, тем самым «оно не создается из мира, но только затем уже привносится задним числом и именно в метрику четырехмерного многообразия, которое возникает благодаря тому, что пространство и время связаны в единый (четырехмерный) континуум посредством скорости света» (М. Plank. Vom Relativen zum Absoluten, 1925); см. Континуум, Паладьи. Хайдегrep считает, что со всем, что встречается как подручное (см. Подручность), пространство при определенных обстоятельствах имеет единую сферу. «Но ни сфера, открытая через какие-либо процессы, ни вообще любая пространственность не воспринимаются отчетливо. Пространственность сама по себе, пространственность-всебе находится в незаметности подручного. Пространство не заключено в субъекте, и мир не заключен в пространстве. Напротив, пространство есть «в» мире, поскольку это открывает для существования конституитивное бытие пространства в мире. Существование является пространственным» («Sein und Zeit», 1953). Современная психология также устанавливает, что пространство как таковое никогда не дано нам, что, напротив, оно постоянно наполнено множеством более или менее всеобъемлющих систем отношений (см. Система отношений), к которым принадлежат различные предметы (см. Интеллигибельный мир). И для систем отношений, совокупность которых, следовательно, может быть обозначена как пространство (если бы было возможно мыслить наличное бытие вещи независимо от ее бытия как такового), характерна невзрачность, неяркость. «Кроме возможности быть заполненным, пространство не имеет никакого др. свойства; если же абстрагироваться от установления отдельного места и его наполнения, оно есть пустое и мертвое ничто» (Metzger. Psychologie, 1941). Современная физика определяет понятие пространства как такое, в котором находятся поля (см. Поля теория); родство поля и системы отношений несомненно. Тот факт, что пространство представляется как прямоугольное (евклидово), связан с тенденцией прегнантности сознания (см. Прегнантности правило): если даже пространственные отношения рассматриваются через сильно искажающие очки, то и в этом случае через некоторое время все приходит в обычный порядок.
Философский энциклопедический словарь . 2010 .
ПРОСТРА́НСТВО
(в математике) – собирательное наименование матем. абстракций, предполагающих – или хотя бы допускающих – интерпретацию в терминах «наглядной» материальной протяженности, а также близких к ним по форме, структуре, отраженной, напр., в аксиоматич. описании, совокупностей абстрактных объектов.
Идея П. претерпела по мере развития математики сложную эволюцию. Вначале наука о П. – геометрия – стремилась к описанию «того самого» Π., к-рое нас окружает, а единственность «этого» П. представлялась само собой разумеющейся. Наметившаяся еще в античной Греции тенденция к аксиоматич. построению, не опирающемуся па пространственную интуицию (почти до конца 19 в. считалось, что тенденция эта осуществлена – хотя бы в «Началах» Эвклида), свидетельствовала не столько об отказе от признания эмпиричности идеи П., сколько о характерном для греч. науки и философии примате «высоких», умозрит. методов и представлений по сравнению с «низменными», опытными. Т.о., эвклидова аксиоматика не в большей мере отражала сомнения в единственности П., чем любая из совр. аксиоматик механики или генетики – сомнения в реальности и существ. единственности интерпретаций этих теорий. Тем не менее именно античная традиция несла в себе зачатки позднейших идей арифметизации (теория пропорций Евдокса Книдского, также дошедшая до нас по «Началам») и формальной аксиоматизации. Первая из этих идей реализовалась в 17 в. с введением координатного метода, установившего по существу изоморфизм между числовыми и пространственными множествами (П. Ферма, Р. Декарт), а затем в виде многочисл. приложений к геометрии методов матем. анализа. Вскоре «пространственная» терминология активно вторгается и во внематем. приложения – в теоретич. механику (Ж. Л. Лагранж) и др., так что, не подвергая еще сомнению единственность и определенность прообраза геометрич. абстракций – реального физич. П., в математике постепенно привыкли рассматривать многочисл., «пространственноподобные многообразия», также называя их «П.». Решительным пересмотром понятия П. ознаменовалась 2-я пол. 19 в.: открытие неэвклидовых геометрий (Н. Лобачевский, Я. Бойай, К. Ф. Гаусс), строгое доказательство независимости постулата о параллельных, означавшее в то же время доказательство непротиворечивости геометрии Лобачевского – Бойая относительно эвклидовой геометрии (Э. Бельтрами, А. Пуанкаре, Ф. Клейн), дальнейшее обобщение и частичный отказ от эвклидовых постулатов (Б. Риман), развитие геометрии, алгебры и анализа и их приложений, концепции многомерного и бесконечномерного пространства (Д. Гильберт) – этап этот завершается четкой формулировкой геометрич. аксиом (Паш, Гильберт) и отчетливым пониманием возможностей их варьирования. На этом этапе разговоры о «соответствии геометрич. аксиом реальному миру» многие математики, активно воспринявшие формально-аксиоматич. концепцию Гильберта (хотя и не в буквальном следовании его идеям), склонны были считать, в соответствии с конвенционалистскими веяниями конца столетия, не более как «пережитками платонизма». Термин «П.» в 20 в. уже прочно воспринимается как р о д о в о й, и целые разделы математики посвящаются гл. обр. изучению «природы» многообразных «пространств» (проективная и аффинная геометрии, функциональный анализ и особенно топология). С утверждением представлений теории множеств одним из центральных понятий математики становится понятие «абстрактного» (точечного) П. и различные его модификации: топологич., метрич., линейные П. Отныне для математика П. – это просто совокупность нек-рых «элементов» (чисто условно именуемых «точками»), полностью характеризуемых а к с и о м а м и (см. Метод аксиоматический), и он «геометризует», если это ему по к.-л. соображениям удобно, самые отвлеченные (или, во всяком случае, далекие от обычных представлений о «П.») теории и системы, вводя, по ходу дела, в них «метрику), и «топологию». Но – это отчетливо проявилось как раз в кульминационный период формально-аксиоматич. математики – проблема описания мира отнюдь не «снимается» построением формальных матем. языков. Более того, оказалось, что не только вопрос о «действительном» П. может быть – по крайней мере, в принципе – разрешен экспериментально, но что «физическая начинка» П. (распределение масс в нем) существеннейшим образом влияет на его свойства и тем самым на ф о р м а л ь н о е описание, сколь бы априорным оно ни казалось (см. Относительности теория). На совр. этапе развития математики обе эти тенденции – формально-аксиоматическая и «физико-геометрическая» – не только сосуществуют, но и сложными и многообразными путями влияют одна на другую. Эволюция взглядов на сущность понятия П. в математике никоим образом не закончилась, и единственное, о чем можно твердо говорить уже сейчас, так это то, что непреложность аксиоматич. построений не может быть «опровергнута», а выяснение «сущности» «нашего» П. (хотя бы проблемы его кривизны, конечности или бесконечности) не может быть достигнуто чисто умозрительно, ссылкой на догмы. См. также Математика, Математическая бесконечность, Прерывность и непрерывность, Относительности теория, Метод аксиоматический, Континуум и лит. при этих статьях.
Ю. Гастев. Москва.
Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960—1970 .
ПРОСТРАНСТВО
ПРОСТРАНСТВО — 1) форма созерцания, восприятия представления вещей, основной фактор высшего, эмпирического опыта; 2) способ существования объективного мира, неразрывно связанный со временем. Античная философия и наука не знают пространства в том виде, как оно известно современной философии и науке, а именно как то “где”, в котором происходят процессы и движения, познаваемые с неизменной точностью и описываемые математически. Греческое миросозерцание отвергает возможность математического (геометрического) описания физических объектов и явлений, приравнивая физическое либо лишь преходящему, приблизительному и мнимому, как у Платона, либо используя качественное описание его, как у Аристотеля, или же прибегая к языку атомизма, также чуждого математической конструкции.
Поэтому для античности пространство не является геометрическим протяжением, воплощающим имманентно ему присущие геометрические соотношения, но есть только некое “где” (που, ubi), в котором физические события и вещи имеют место и случаются.
Описывая в “Тимее” устройство и возникновение космоса, Платон должен признать наличие трех не сводимых друг к другу родов существующего: во-первых, есть мыслимое бытие, форма существующего (είδος), вечно-сущей образец, к которому принадлежат также и числа, во-вторых, текучий образ сущего, стихия физического, возникающее, которое есть только предмет мнения и, в-третьих, то, в чем возникающее происходит (Тимей 52 а—53 b). Это последнее Платон именует χώρα, термином, обыкновенно переводимым как “пространство”. Наделе же “хора” есть скорее прибежище и обитель всего возникающего, его “кормилица и восприемница”, сама однако не возникшая и неразрушимая, стало быть, вечная. “Хора” однако не есть сущее, но и не возникает и потому оказывается близкой материи как не-сущему, μη цv, в неотчетливом понятии которой понятие пространства как трехмерного никоим образом не содержится (ср. Плотин, Энд. VI. 1.26.24—25). Поэтому “хора” сама по себе оказывается неупорядоченной, всегда привносящей инаковость и иррациональность, и потому все, в ней пребывающее, оказывается также неисчислимым: упорядочение и исчисленность присущи лишь образцам (идеям) и числам. Оттого самое понятие т. о. вводимого “пространства” представляет значительную трудность: отличаясь как от бытия, так и от возникающего, оно оказывается не постижимым ни разумом, ни мнением, ни чувственным восприятием. Платон вынужден признать особый способ постижения пространственности, посредством некоего “незаконного умозаключения” (λογκτμφ νόθφ), как бы во сне и грезах, т. е., по сути, при помощи воображения, также способного представлять всегда иное и иное в образах никогда не сущего.
В качестве такого не-сущего платоновская “хора” оказывается сходной с пустотой атомистов, Демокрита и Левкиппа, понимаемой как небытие. Вопрос о возможности наличия пустоты (το κενόν, vacuum) как совершенно пустого вместилища вызывает, начиная с античности, множество споров: так Хрисипп допускает существование бесконечной пустоты вне мира, тогда как Стратон решительно ее отвергает. Филопон отождествляет пустоту и пространство, полагая лишенную какой-либо качественной определенности пустоту необходимо существующей.
С точки зрения Аристотеля, физика призвана рассматривать движения и свойства непрерывных величин и тел. Расположение относительно других тел присуще телу как единичной субстанции, первичной по отношению ко всем ее свойствам и отношениям. Поэтому пространственная характеристика тела, его место, определяются исходя из тела как первично данного, а не наоборот, и коль скоро физический космос есть совокупность множества тел, то и понятие единого пространства оказывается излишним в аристотелевской физике и метафизике. Место (τόπος) является одной из важнейших компонент физики Аристотеля (Физика 208 а 26 ел.): место не есть ни материя, ни форма, ни протяжение, но то, в чем помещается тело (но не геометрическая фигура), то, чтоближайшим образом объемлет это тело. При этом место не меньше и не больше находящегося в нем тела, однако самому телу не присуще и потому есть нечто “внешнее”, отличное от тела, определяемое как первая неподвижная граница объемлющего тела”. Место пространственно, т. е. трехмерно, а также имеет верх и низ в конечном замкнутом космосе. Наконец, место обладает некоей силой, обуславливающей движение относительно места. Само же место неподвижно и может быть оставлено телом, так что всякое тело, если ему не препятствовать, движется к своему естественному месту (легкое — вверх, тяжелое — вниз), в котором тело покоится; целый космос поэтому заключает в себе систему естественных мест.
Платоновская интуиция исходной близости пространства и материи получает дальнейшее развитие в учении Плотина и Прокла об умопостигаемой или геометрической материи (ΰλη νοητή, самый термин появляется впервые у Аристотеля, Мет. VII 10—11; VIII 6; см. Воображение) как особого — мнимого и лишь воображаемого, но тем не менее всегда необходимо наличного протяжения, в котором существуют геометрические объекты.
Средневековые мыслители склонны понимать пространственное ubi по преимуществу вслед за Аристотелем, беря помещающееся в пространстве тело как первичный феномен (у Эриугены, Фомы Аквинского, хотя последний в комментарии к аристотелевскому “О небе” проводит различие между математическим пространством и конечным реальным, физическим пространством-местом). Схоластика вводит также различение реального, возможного и воображаемого пространства: реальное пространство есть целое протяжение действительно существующих тел; возможное пространство представляет возможность существования тел помимо уже реально существующих; и, наконец, мнимое или воображаемое пространство (во многом оказывающееся близким пустому математическому пространству) есть особого рода неопределенное, несотворенное, неразрушимое и неподвижное протяжение, в котором представляется помещенной вселенная реально существующих тел. Во времена Возрождения понятие пространства как хотя и мнимого, но наглядного, в воображении представляющего геометрические фигуры и их соотношения, выходит на передний план, в частности, в связи с развитием учения о перспективе живописи.
Наука и философия Нового времени осмысливают себя противостоящими схоластической традиции, заимствовавшей свои понятия и методы у античной философии и науки, гл. о. у Аристотеля, и поэтому отвергают также и прежние представления о пространственности. Декарт приравнивает пространство к протяжению и отождествляет его с материей, которая наряду с мышлением получает статус субстанции, res extensa, независимой существующей сама по себе. Пространство ясно и отчетливо познаваемо через свой главный атрибут, протяжение, которое оказывается при этом двусмысленным, выступая то как существенный атрибут (который Декарт также называет модусом), то как сама субстанция. Пытаясь преодолеть картезианский дуализм, Спиноза понимает протяжение как один из бесконечного числа атрибутов единой божественной субстанции, в которой для человеческого разума познаваемы и определенны лишь два: протяжение и мышление.
Пространство возводится Декартом в ранг сущего, не нуждающегося для своего существования ни в чем, кроме Бога, который есть единая и единственная субстанция. Бог и человеческий разум представляют для Декарта духовную субстанцию в ее бесконечности и конечности, тогда как вся физическая реальность сводится Декартом к однородному протяжению, дробящемуся на отдельные частички-корпускулы посредством движения. Пространство, как доказывает Декарт, отвергая идею атомизма, бесконечно делимо, хотя и не проницаемо для других частей пространства. Части пространства наделены движением, величиной (протяжением в длину, ширину и глубину), фигурой и положением частей; к ним и их отношению оказываются сводимы все прочие телесные (вторичные) качества, как-то цвет, твердость и т. п. Тела познаются лишь настолько, насколько в них отсутствует всякое “внутреннее”, всякая субъективность и спонтанность. Поскольку пространство приравнивается Декартом к субстанции, оно не может представлять собой ничто и, т. о., существование вакуума оказывается невозможным.
Поскольку Декарт не признает иного пространства, отличного от пространства физических вещей, то и геометрические объекты должны рассматриваться как помещенные в том же самом пространстве. Собственно, геометрические материя и пространство оказываются излишними, что ведет к утрате специфического различия между физическим и геометрическим. Отождествление геометрического пространства с физическим позволяет Декарту вслед за Галилеем рассматривать физические тела как предмет математики и создавать математическую науку о телесной субстанции, т. е. механику. Научно познаваемым оказывается в мире только то, что берется как “внешнее”, без какого бы то ни было “внутреннего”.
У Ньютона пространство рассматривается как независимое от тел и существующее прежде них. Пространство непрерывно (в ранних работах Ньютон пытается, впрочем, обосновать структуру непрерывности как атомарную) и, кроме того, обладает следующими свойствами, описанными в ранней работе “О тяготении”: пространство трехмерно, равномерно и бесконечно простирается во всех направлениях, вечно и неизменно по природе. Все части пространства, которые можно указать лишь как возможные и к которым относятся все положения и движения тел, неподвижны и имеют одни и те же свойства. Однако вопрос об онтологическом статусе пространства вызывает затруднения: пространство не является ни телесной субстанцией, ни атрибутом, но некоей присущностью (affectio) всякого сущего, поскольку, согласно Ньютону, конечное сущее не может не находиться в какой-либо части пространства; Бог же пребывает во всем бесконечном пространстве. В “Математических началах натуральной философии” и “Оптике” бесконечное и вечное пространство предстает как необходимое проявление божественной сущности, отличное от нее (поэтому и абсолютное пространство без тел не есть пустота). В этом с Ньютоном согласны многие философы и теологи 17 в., в частности Г. Мор и Дж. Рафсон. Так, Мор насчитывает 20 предикатов, равно относимых лишь к Богу и пространству: единое, простое, неподвижное, вечное, совершенное, бесконечное и др. Пространство у Ньютона — своего рода субстанция сотворенного физического мира, из которой Творец посредством “закрытия” некоторых частей, т. е. превращения их в непроницаемые и придания им подвижности, может произвести тела. Самый акт творения оказывается воспроизводимым в воображении, которое и становится наряду с разумом преимущественной творческой познавательной способностью. Бесконечное пространство сравнивается Ньютоном с божественным чувствилищем, sensorium Dei, в котором Бог непосредственно видит и воспринимает все вещи. Так понятое пространство оказывается близким мировой душе как посреднику между Творцом и миром, за что Ньютон подвергается критике современниками, в частности Лейбницем. Физическим выражением божественной бесконечности и божественного всеприсутствия и является абсолютное пространство, относительно которото, согласно Ньютону, исчисляется истинное (абсолютное) движение. Абсолютное пространство, в отличие от относительного, всегда одинаково и неподвижно, однородно по порядку своих частей и недоступно чувственному восприятию; оно не зависит от находящихся в нем тел, точно и неизменно расчислено и является физическим воплощением геометрического Евклидова пространства (так что физические предметы опять-таки оказываются представленными как геометрические объекты).
Полемизируя с С. Кларком, представляющим взгляды Ньютона на пространство, Лейбниц утверждает, что пространство не существует само по себе, отдельно от тел; понятие пространства выражает лишь рядоположность физических объектов, есть только отношение и порядок сосуществования как действительных, так и возможных явлений и вещей.
Пространство в Новое время рассматривается не только “объективно”, как связанное с физическими телами, но и “субъективно”, как продукт сознания или восприятия. Последней интерпретации придерживаются Гоббс, согласно которому пространство есть лишь воображаемый образ действительной вещи, а также Локк, для которого пространство есть субъективное представление, “простая идея”, приобретаемая посредством чувственного восприятия вещей (осязанием и зрением) и представляющая либо расстояние между вещами, либо объем. Кант в “Критике чистого разума” представляет пространство как трансцендентальную априорную форму чувственности, т. е. доопытную и от опыта не зависящую, однако необходимо во всяком опыте присутствующую. Под подобную форму чувственности наше сознание всегда подводит материал чувственного восприятия, и именно благодаря ей и становятся возможны априорные синтетические суждения математики (геометрии), необходимость и универсальность которых обеспечивается априорностью пространства. Теории пространства после Канта строятся гл. о. как философское объяснение и обоснование свойств математического и физического пространства, причем неявно предполагается, что в физическом пространстве выполняются законы Евклидовой геометрии. Евклидово пространство обладает, по Пуанкаре, следующими свойствами: оно непрерывно, бесконечно, трехмерно, однородно или гомогенно и изотропно (свойства пространства независимы от направления). Теорема Нетер связывает однородность пространства с сохранением импульса, изотропность же пространства — с сохранением момента имульса. В 19 в. Гауссом, Лобачевским и Больяи были открыты неевклидовы геометрии, возникшие при попытке выяснить непротиворечивость пятого постулата Евклида, который предполагает возможность проведения через данную точку, лежащую вне данной прямой, единственной прямой, параллельной данной. Лобачевский строит неевклидову (гиперболическую) геометрию, в которой через данную точку можно провести сколько угодно прямых, параллельных данной; Риман конструирует (эллиптическую) геометрию, в которой нельзя провести ни одной параллельной. Позже, однако, неевклидовы геометрии описываются не зависимым от пятого постулата образом, при помощи задания соответствующей метрики, которая и определяет тип пространства. Метрика задает расстояние между двумя точками пространства, есть локальная характеристика пространства и имеет следующие свойства: l) d (χ, χ) = 0; 2) если χ Фу, το d (χ, у) = = а
реходу от одной (локально инерциальной) системы к другой, метрика, задаваемая метрическим тензором, меняется ковариантным образом и несет в себе информацию о свойствах (в частности о кривизне) пространства в данной точке.
Понятие пространства играет главенствующую роль в современной физике, а отождествление физического и математического пространства дает возможность описывать первое в терминах второго. В специальной теории относительности Эйнштейна пространство является четырехмерным пространством Минковского и представляет собой псевдоэвклидово многообразие, в котором находятся различные физические поля. Метрика в пространстве Минковского не меняется от точки к точке и задается как As2 = Δχ2 + Ду2 + Лг2 + Δ(ίοί)2, где i2 = —1, так что время может быть принято за мнимую пространственную координату. Однако в общей теории относительности физическое пространство не обязательно бесконечно и является пространством Минковского лишь локально, в целом же метрика (метрический тензор второго ранга) меняется от точки к точке, завися от находящейся в пространстве массы, которая и определяет локальную кривизну пространства. Понятие пространства неразрывно связано с понятием гравитационного поля постольку, поскольку метрический тензор и описывает гравитационное поле. Так понятое пространство оказывается ближе к аристотелевскому месту, нежели ньютоновскому абсолютному пространству, коль скоро локальные свойства пространства зависят от находящихся в нем тел, тогда как абсолютное пространство от помещенных в нем тел не зависит.
Согласно современным представлениям, физический вакуум не есть пустота как абсолютное ничто или как лишенное материальных частиц протяжение или пространство, но является основным состоянием физической системы, обладающим минимально возможной энергией, которая может быть и не равна нулю. Даже в отсутствие привнесенных частиц в вакууме возможны квантовые спонтанные флуктуации, на очень короткое время порождающие пары частица — античастица. Кроме того, вакуум создает собственное гравитационное поле, коль скоро энергия его отлична от нуля, поскольку, согласно формуле Эйнштейна, энергия Е связана с массой т как: Е = те2, где с — скорость света; масса же порождает гравитацию.
В современной теории суперструн понятие пространства также играет ключевую роль, поскольку физические объекты (элементарные частицы) рассматриваются как возбужденные состояния одномерного объекта, суперструны, размером порядка 10—32 см. Траектория движения суперструны, описывающая движение такого объекта, является не одномерной линией, как в классической физике, но двумерной мировой поверхностью, вложенной в многомерное неевклидово пространство, характерный размер которой, в силу так называемого принципа дуальности, не может быть меньше некоторой определенной величины.
Лит.: Гайденко В. П., Смирнов Г. А. Европейская наука в средние века. М., 1989; Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. М., 1980; Она же. Эволюция понятия науки (XVII—XVIII вв.). М., 1987; Никулин Д. В. Пространство и время в метафизике XVII века. Новосибирск, 1993; AlgraK. Concepts of Space in Greek Thought. Leiden—N. Y—Köln, 1995; Jammer M. Concepts of Space: A History of Theories of Space in Physics. Cambr. (Mass.), 1954; KoyreA. From the Closed \\brld to the Infinite Universe. Baltimore, 1957; SorabjiR. Matter, Space and Motion. Theories in Antiquity and Their Sequel. Ithaca (N. Y), 1988; Willen E. Reflections n the Fate ofSpacetime.— “Physics Today”, 1996, April, p. 24—30.
Д. В. Никулин
Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .